Жорж Руо — виднейший представитель французского экспрессионизма, живописец и график. Тесно общался с фовистами, участвовал в организации Осеннего Салона, создавал множество произведений, изобращающих клоунов, проституток и акробатов. В картинах Руо видимая действительность передается в гротескной интерпретации, они выделяются своими цветовыми качествами.

Жорж Руо — Отрывки из книги «Интимные воспоминания»

 […] Моро научил нас [своих учеников] не пренебрегать внутренним видением, научил понимать неуловимое «что-то», особенно и возвышенное, и ценить его не меньше, чем самую осязаемую реальность. […]

 […] Одиноким становишься не совсем так, как думают люди, выставляющие свою жизнь напоказ, им становишься не по собственному желанию или выбору, не из хитрости. Говорят: «Прокаженный остается всю жизнь прокаженным». То же самое можно сказать об одиноком; даже больше того: «Одиноким рождаешься и одиноким умрешь». Достаточно лишь быть чуть слишком преданным своему искусству или быть менее развязным, ловким, умелым в жизненной схватке. И не на войне самые резвые всегда впереди, а про иных говорят, что они теряют то, что имеют, в погоне за призрачными благами. […]

 […] Еще ребенком … я прошел школу Домье, прежде чем узнал Рафаэля Когда он пленил меня, мне было десять лет, я ничего не знал об Энгре и считал Бугро полномочным представителем классиков. В эти годы я услышал от своего дедушки, что Мане великий художник. Дедушка, гуляя по набережным, покупал репродукции своих любимых художников. Основным фондом его скромной коллекции был Домье, хотя дедушка знал, что Домье — непризнанный художник. Я вспоминаю его некоторые великолепно преувеличенные силуэты. Мсье Оме никогда себя не узнает. «Какое уродство», — скажет он, глядя на прекрасно схваченные типы. […]

 […] Рассуждения о проблеме формы вызывают у художников улыбку. Существует много устных и письменных решений проблемы, но лучше всего эти проблемы решаются кистью. […]

 […] С течением времени глаз привыкает, не подражая канонам старых мастеров, извлекать из ежедневного зрелища жизни поэтическую и пластичекую форму, прекрасную саму по себе и по своей сущности. Если же не обращаться к природе, к жизни, к движениям человеческих существ, то рискуешь впасть в совершенно произвольную стилизацию. Можно найти прекрасные ритмы, но надо уметь их полноценно воплотить. […]

 […] Вы думаете, что если Рафаэль вернулся бы к нам сегодня, он стал бы делать то же самое, что и раньше? Разве не лучшедать хоть слабый отблеск какого-нибудь, даже ничтожного зрелища человеческой жизни, чем вновь и вновь воспроизводить внешний отблеск совершенной красоты, у которой часто мы воспринимаем только эту видимую оболочку. […]

 […] О Домье говорили: «Это только шаржи, только карикатуры». И, за исключением Бодлера и немногих других, забывали о том, каким мастером был Домье, и что он умел малыми средствами добиться порой величия, тогда как другие, располагая богатейшими материальными возможностями, остаются посредственными ничтожными художниками. […]

Источник: Мастера искусства об искусстве : [Избр. отрывки из писем, дневников, речей и трактатов В 7 т /Под общ. ред. А.А. Губера и др. Т. 5-1-]. — Москва : Искусство, 1967.